«Они мне 33 раза сказали, чтобы я не смел обращаться никуда, что семью порежут на куски»

Били током, подвешивали, избивали

Житель Чечни Зубайр Идрисов в 2009 году был жестоко избит в Шалинском отделе полиции республики. Как сообщали правозащитники «Команды против пыток», Идрисова подозревали в покушении на начальника отдела Магомеда Даудова (с 25 мая 2024 года Даудов является главой правительства Чечни). Вместе с Зубайром были задержаны еще двое местных жителей. В отделе полиции Идрисова били током, подвешивали и избивали. Позже медики зафиксировали у пострадавшего черепно-мозговую травму, многочисленные гематомы на лице и ноге.

Его и других задержанных доставили к главе Чечни Рамзану Кадырову, о чём сразу сообщили федеральные СМИ.

«Меня били, подключали ток, и в шоковом состоянии повезли к президенту Чеченской Республики Кадырову. Привезли еще двоих ребят, которые сейчас проходят со мной по одному делу: Аслаханова и Межидова. Президенту про нас доложили, что мы являемся теми, кто якобы совершил подрыв автомашины Лорда. Никакого отношения ни к этому, ни к какому другому подрыву я не имею. Сказать президенту об этом побоялся потому, что они уже заранее приготовили легенду, которую я в состоянии стресса не смог бы опровергнуть, и вообще не был уверен, что он захочет меня выслушать», — рассказывал позже Идрисов. Его слова приводятся в отчете правозащитников Чечни.

Следственные органы пять раз отказали в возбуждении уголовного дела по заявлению о пытках. А самого Идрисова в итоге посадили на девять лет по обвинению в бандитизме, незаконном обороте оружия и посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов. Сам же он утверждал, что его дело было сфальсифицировано, а свою вину он признал под пытками.

В 2011 году он обратился в ЕСПЧ. И спустя десять лет, в 2021 году Европейский суд признал, что Идрисова пытали, а расследование его дела было неэффективным. Европейский суд по правам человека присудил ему 52 тысячи евро компенсации. Однако Тверской районный суд Москвы отказал Идрисову в выплате компенсации, приняв сторону Генпрокуратуры. Последняя настаивает, что «выплата противоречит основам конституционного строя РФ», а исполнение решений ЕСПЧ — дело добровольное.

В аналогичной ситуации оказался и житель Чечни Амур Ганаев. В 2006 году силовики задержали его в Грозном и в течение десяти дней избивали и пытали током, выбивая показания в убийстве. Не выдержав пыток, Амур подписал признание. В январе 2022 года ЕСПЧ также присудил ему 52 тысячи евро, которые российский суд теперь отказывается выплачивать.

Решения, принятые ЕСПЧ еще до выхода России из Совета Европы в марте 2022 года, обязательны к исполнению, согласно Европейской конвенции. Однако в Кремле так не думают. Владимир Путин заявлял, что большинство из решений ЕСПЧ «политизированные и предвзятые». И вообще российская судебная система и сама способна защищать своих граждан, отмечал он.

«Вы можете вашими бумажками махать в других местах»

Россия стала членом Совета Европы в 1996 году, а в 1998-м присоединилась к Европейской конвенции по правам человека. Конвенция предусматривает право на жизнь и свободу, справедливое судебное разбирательство, запрет пыток, рабства и прочее. Конвенция учредила Европейский суд по правам человека. Сюда может обратиться любое лицо, которое считает, что его права были нарушены государством — участником документа.

С 1998 по 2022 годы общее число российских дел, переданных ЕСПЧ на рассмотрение в Комитет министров, составило 3395. Из них 306 — ведущих, то есть выявляющих структурные и системные проблемы. В общей сложности Европейский суд присудил заявителям более двух миллиардов евро компенсации, включая 1,9 млрд евро в пользу бывших акционеров ЮКОСа. Из этой суммы Россия выплатила примерно 74 млн евро и столько же задолжала. Рекордную компенсацию акционерам ЮКОСа она платить отказывается.

В марте 2022 года Россия вышла из состава Совета Европы и перестала быть стороной Европейской конвенции по правам человека. Российские власти отказались исполнять все решения ЕСПЧ, принятые после 15 марта 2022 года. А россияне лишились права обратиться в ЕСПЧ, если не нашли справедливости в своей стране.

Однако по старым делам страна платить вроде как обязана. Но она не делает это вполне сознательно, сказал «Новой газете Европа» основатель правозащитного проекта «Первый отдел» Иван Павлов:

Павлов защищал в судах россиян, обвиняемых в госизмене. В том числе радиоинженера Геннадия Кравцова. В 2010 году Кравцов, бывший сотрудник Главного разведывательного управления, отправил свое резюме в шведский Радиотехнический центр Вооруженных сил. В документе, по версии следствия, он разгласил сведения о космическом аппарате «Целина-2» и данные о кадровом составе ГРУ. В 2015 году Кравцова приговорили к 14 годам колонии строгого режима за госизмену. Позже Верховный суд России сократил инженеру срок наказания до шести лет.

Кравцов, отсидев шестилетний срок, обратился в ЕСПЧ. И в 2021 году суд признал нарушения в его деле и присудил ему компенсацию около тысячи евро. Но Кравцов не стал обращаться в российский Минюст за компенсацией — главное, он был удовлетворен своей победой, говорит Павлов.

— Тогда ЕСПЧ мне тоже присудил компенсацию как адвокату, около 1,5 тысяч евро. И Минюст отказался выплачивать, под какими-то искусственными предлогами. А это было еще до войны. Есть решения судов, где что только не написано, — что я иностранный агент; но тогда, в 2021 году, иноагенты не притеснялись так сильно, как сейчас. Потом начали говорить, что в документах стоит не моя подпись, потому что тогда в РФ меня не было. Но подпись была моя. Написали какую-то фигню. И это устояло во всей инстанциях, мы до кассации дошли, — рассказывает Павлов.

Сегодня следить за тем, выплачивает ли страна компенсации по решениям ЕСПЧ, должен Комитет министров Совета Европы, поясняет юрист Центра защиты прав человека правозащитного проекта «Мемориал» (имя не разглашается в целях безопасности):

— Комитет министров должен регулярно посылать напоминания Генпрокуратуре РФ о необходимости выплатить компенсации, а также вести реестр всех невыплаченных дел, принимать резолюции, осуждающие Россию за невыплаты. На практике, к сожалению, сейчас Генпрокуратура прекратила переписку с Комитетом министров. Тем не менее, стоит регулярно напоминать властям России об их обязательствах. В случае, если в будущем Россия решит вернуться в Совет Европы, будет логичным, если в числе предварительных условий от Совета Европы будет необходимость выплатить компенсации по ранее вынесенным постановлениям ЕСПЧ, — отмечает юрист.

Сломали ногу, отбили почки

Зураб Цечоев, в прошлом активист из Ингушетии. Последние десять лет он живет во Франции, где получил статус беженца. Он также не может получить от России компенсацию, назначенную ему Европейским судом, по делу о его похищении и пытках.

1 марта 2022 года ЕСПЧ тоже присудил ему 52 тысячи евро. Тогда суд рассмотрел 29 дел жителей Ингушетии, пострадавших от действий правоохранительных органов. Суд признал, что заявители подвергались пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению. Общая сумма компенсаций, включая дело Цечоева, составила 882 тысячи евро.

Зурабу в выплате компенсации Российская Федерация отказывает по формальной причине — у него нет российского банковского счета. А Россия, после выхода из Совета Европы, выплачивает компенсации только на российские счета в рублях по курсу ЦБ. Сделать такой счет Зураб не может.

— Я не имею права поехать в РФ. Я сдал все паспорта, мне дали статус беженца во Франции. Поэтому открыть российский счет я не могу. Так как у меня нет паспорта, я не могу и доверенность в посольстве оформить. Но мне говорят: нет, получайте деньги в России, и всё, — рассказал Зураб «Новой газете Европа».

Зураб был одним из основателей правозащитной организации МАШР в Ингушетии, которая занималась делами похищенных в республике граждан. Рано утром 25 июля 2008 года к нему в дом в станице Троицкая ворвались сотрудники местного ФСБ.

— В шесть утра к нам приехало спецподразделение на БТРах, они блокировали всю улицу. Я услышал шум, выглянул в окно, вижу: БТР стоит, и люди бегут к нашему дому — «космонавты» в масках, с титановыми щитами. Я сразу супругу разбудил, говорю, у нас гости. Я не знал, с чего они приехали. Тогда спецоперации были в разгаре. Такой был период — у ФСБ был полный карт-бланш на что угодно. И много было случаев, когда просто дом расстреливали и убивали всех. А у меня дома дети. Мне главное было, чтобы они там стрельбу не открыли, — вспоминает Цечоев.

Силовики устроили обыск, забрали компьютер Зураба и телефоны. А самого его скрутили и увезли в Магас.

— Привезли в большой подземный гараж. Такой большой, что БТР туда заехал и там развернулся свободно. 

У меня, к счастью, до крюка дело не дошло, — рассказывает Зураб.

Его обвинили в размещении на оппозиционном сайте Ingushetia.org личных данных сотрудников ФСБ. Список из 15 фамилий с адресами появился в сети накануне задержания Цечоева. По данным авторов сайта, эти люди были замешаны в похищениях и убийствах. Но сам Зураб к сайту отношения не имел.

— Позже я узнал, что у них была информация, что эта публикация связана с неким Зурабом. Они решили, что это я. И начали выбивать из меня признания. Пытали пять часов. На голову пакет надели, душили этим пакетом. Затягивали пакет, и потом, когда ты уже на грани потери сознания, отпускали. Ты делаешь один вдох, они тебе опять затягивают пакет, — вспоминает Цечоев. — Били они профессионально. Они были в берцах и били по ногам, по внутренней части колена. Это очень болючее место, там все нервы, сухожилия. Они мне левую ногу сломали, а правую ногу я потом месяц не мог согнуть. Она вся черная была. Били в область сердца, очень много били по затылку.

Чтобы получить признательные показания, силовики угрожали Зурабу изнасилованием.

— Уже под конец они притащили камеру на штативе. Сказали: мы сейчас тебя изнасилуем, снимем всё это. И вот твои девочки — а у тебя же дочери (то есть они знали всё про меня) — им будет очень интересно на это смотреть, — говорит Зураб. — В таких ситуациях люди часто берут на себя то, что они не делали. Но я ничего не сказал. В общем, в какой-то момент они, видимо, поняли, что у них на меня ничего нет, угрожать бесполезно. Проверили мой компьютер. А я знал, что рано или поздно они придут ко мне, и я этот компьютер даже не подключал к интернету.

Спустя пять часов избиения неожиданно закончились. Как позже узнал Зураб, коллеги из правозащитного центра «Мемориал» среагировали оперативно и этим же утром обратились в Европарламент. И уже в 11 утра Европарламент направил обращение в МИД России.

— Я так понимаю, МИД каким-то образом на это повлиял. Видимо, пошла команда, что всё выглядит очень не выигрышно, есть множество свидетелей, что меня похитили именно спецслужбы, многие видели БТРы. В общем, отвертеться не получится и надо выходить из этого положения. Я связываю именно с этим. Другое бы их ничто не остановило, они привыкли к безнаказанности, — говорит Зураб.

Тогда же его заставили подписать бумагу, что к сотрудникам он претензий не имеет, посадили в машину и вывезли на трассу.

— Когда везли, не давали смотреть, куда везут. Мы проезжали КПП, и они на своем же КПП меня прятали. Через пять минут меня высадили. Поставили рядом мой компьютер, положили на него мои два телефона. Сказали, что если я кому-то что-то расскажу, то меня и мою семью на куски порежут. Я кое-как доплелся до трассы. Сел на свой компьютер. Вижу, едет ментовской уазик, я ему давай махать, а они посмотрели на меня и поехали дальше. Потом парень какой-то остановился, — рассказывает Цечоев.

После случившегося он месяц пролежал в травматологии. У Цечоева была сломана нога, отбиты почки, диагностировано сотрясение мозга. Восстановление было долгим, но проблемы со здоровьем остались — через несколько лет Зурабу во Франции пересадили почку.

Щедрое предложение от Российской Федерации

В Следственном комитете Ингушетии виновных в похищении так и не нашли. Как следует из материалов дела (есть в распоряжении редакции), никто из опрошенных свидетелей — сотрудников ГИБДД — в тот день не видел колонну из трех БТР и трех микроавтобусов, которая проезжала через стационарные посты на дорогах. Сотрудники местного отдела полиции заявили, что не знают, кто проводил обыск в доме Цечоева. Дело было передано в Военно-следственный комитет. А потом его многократно приостанавливали и снова возобновляли.

— И вот так они два года тянули. На мою жалобу в суд о том, что не проводится расследование, они выносили решение о возобновлении уголовного дела. Потом, естественно, следственные органы ничего не делали. Они просто вытаскивали это дело из одной папки и перекладывали в другую. Потом через полгода они опять его приостанавливали, из-за того, что «невозможно установить лиц, причастных к данному преступлению». Вот такая стандартная формулировка. Правозащитная организация «Мемориал» передала документы в ЕСПЧ, и там стали рассматривать мое дело, — говорит Цечоев.

По его словам, перед тем, как Европейский суд принял решение о компенсации, представитель РФ предлагал ему «пойти на мировую»:

— Мировая заключалась в том, что они мне выплачивают 56 тысяч евро, я отказываюсь от каких-либо претензий, судебное дело в ЕСПЧ не рассматривается. Официальный представитель РФ передал сотрудникам «Мемориала», которые представляли мое дело, предложение, что Россия готова выплатить деньги, но чтобы без судебного обвинения. Выгода РФ в том, что у них не было бы еще одного судебного решения, которое доказывает их причастность к преступлению. Я отказался, потому что ни на какие сделки с Россией идти не хочу. А во-вторых, я считал, что когда наберется энное количество подобных дел, будут какие-то решения Европарламента. И это приведет к серьезным мерам. Но это было наивно. Все забыли уже об этом, на Украине сейчас массово такие вещи идут.

Зураб намерен добиться выплаты компенсации. Но для него важнее, чтобы виновные в его похищении и пытках были наказаны.

— Вопрос привлечения к ответственности лиц, причастных к преступлению, — это важно. В любом деле кто-то светится из этих спецслужб. В моем деле тоже есть официальные представители. Их же можно заставить дать показания, подать в розыск. Но пока стоит эта власть, так и будет. Но они знают, что скоро лавочка закроется, и боятся. Они мне 33 раза сказали, чтобы я не смел обращаться никуда, что меня и мою семью порежут на куски. Они боятся. У нас на Северном Кавказе уже три раза всё перевернулось: сначала СССР распался, потом в Чечне одна власть, потом другая. Кто сказал, что и дальше этого не будет?

Тела не найдены

Семья Цечоева уже имела опыт обращения в ЕСПЧ — после того как в 2004 году неизвестными был похищен старший брат Зураба Тамерлан. И тогда семье удалось получить компенсацию от РФ.

В двухтысячных похищения, внесудебные казни, расстрелы на улицах стали практически нормой для Северного Кавказа, сообщал правозащитный центр «Мемориал».

Тамерлан занимался активизмом, возглавлял Орстхоевское движение (орстхойцы — народ, родственный и чеченцам, и ингушам). Тамерлана похитили вместе с Рашидом Оздоевым — старшим помощником прокурора Ингушетии по надзору за деятельностью ФСБ. Как показали свидетели, оба мужчины были ранены. И сегодня, спустя 21 год, об их нахождении ничего неизвестно.

Семьи похищенных обратились в ЕСПЧ. И сразу после обращения дом Оздоева был обстрелян, а его сестры, находившиеся внутри, чуть не погибли, но расследования так и не было. ЕСПЧ вынес решение по этому делу лишь в 2019 году. Суд согласился с тем, что Оздоев и Цечоев были похищены сотрудниками правоохранительных органов. А тот факт, что их родители до сих пор ничего не знают об их судьбе, назвал бесчеловечным к ним отношением.

Тогда ЕСПЧ рассмотрел в общей сложности 21 дело похищенных граждан Ингушетии в период с 2000 по 2005 годы и присудил им 1,9 млн евро. Семьи Оздоева и Цечоева смогли получить компенсации, назначенные судом.

— Россия три года тянула резину, но в конечном итоге по делу брата выплатила на мой счет во Франции 80 тысяч евро. И я эти деньги отсюда перечислил семье Тамерлана на валютный счет Сбербанка. Тогда Россия еще выплачивала компенсации на евровый счет. В моем же случае, говорят, это уже невозможно, — рассказывает Зураб Цечоев.

Тысячи постановлений останутся неисполненными

На момент исключения России из Совета Европы в ЕСПЧ находилось на рассмотрении около 17 тысяч жалоб, поданных против РФ ее гражданами. То есть тысячи постановлений ЕСПЧ так и останутся неисполненными, отмечают в «Команде против пыток». Механизм, который годами помогал людям добиваться справедливости, больше не работает, говорят правозащитники. Сегодня Европейский суд рассматривает жалобы, касающиеся событий, произошедших до 15 сентября 2022 года. Жалобы, связанные с более поздними событиями, не принимаются.

При этом, подчеркивают правозащитники, ЕСПЧ был важным механизмом влияния на правовую систему России. После решений суда граждане, не нашедшие справедливости в российских судах, получали право на пересмотр приговора, восстановление своих прав и компенсации, причем во много раз превышающие те суммы, которые назначают российские суды. А для многих был важен сам факт установления нарушения прав человека в их отношении.

В некоторых случаях ЕСПЧ с помощью срочных мер помогал предотвратить серьезные нарушения прав человека: такие как пытки, неоказание медпомощи и даже смерть. Или высылку человека в опасные для него страны. Например, в 2021 году ЕСПЧ запретил высылать из России в Сирию 11 сирийцев. В Сирии они могли быть арестованы и подвергнуты пыткам.

Также ЕСПЧ указывал на системные проблемы государства, пробелы в законах. А в российском законодательстве после решений Европейского суда появлялись новые нормы, отмечают в «Команде против пыток».

Например, после решения ЕСПЧ, в 2012 году в российском Следственном комитете создали специальные подразделения, ответственные за расследование преступлений, которые были совершены сотрудниками правоохранительных органов. Также после решений Европейского суда о том, что условия содержания под стражей в России грубо нарушают Конвенцию по правам человека, произошла масштабная реформа российской пенитенциарной системы. Были реконструированы колонии, СИЗО, тюремные больницы и медсанчасти.

Кроме того, были внесены изменения в УПК РФ, согласно которым заключение под стражу допускаются только по судебному решению. Пожизненно осужденные получили право на длительные свидания с родственниками в первые десять лет заключения. У заключенных появилась возможность отбывать наказание в колониях, близким к месту проживания их родственники.

Как отмечают правозащитники, если Россия решит вернуться в Совет Европы, главным требованием будет выплата компенсаций и начисленных по ним процентов. Но намного важнее будет исполнение мер общего характера — таких как отмена репрессивных законов.