Удар по штабам, но не по приходам

19 августа, когда православные, придерживающиеся «московского» (старого, или юлианского) календаря, будут праздновать Преображение Господне, истекает срок, который украинские власти дали Киевской митрополии Украинской православной церкви (УПЦ) на приведение ее уставных документов в соответствие с требованиями законов Украины. В первую очередь, речь идет о законе «О защите конституционного строя в сфере деятельности религиозных организаций», принятом в августе прошлого года. «Новая-Европа» подробно анализировала текст этого закона, главное требование которого — прекращение административно-канонических связей (в законе они названы «аффилированностью») с религиозными центрами, расположенными на территории государства, которое признано Верховной Радой Украины совершившим вооруженную агрессию против Украины. Деятельность собственно РПЦ как соучастницы этой самой агрессии — и на уровне пропаганды, и на уровне «окормления» подразделений, воюющих на территории Украины, «освящения» их техники и вооружений, — в Украине полностью запрещена. Но УПЦ декларирует себя отдельной церковью, хотя действующий устав РПЦ включает ее в состав Московского патриархата на правах «широкой автономии».

В дополнение к своему приказу от 17 июля Госслужба Украины по этнополитике и свободе совести (ГЭСС) утвердила перечень из 102 религиозных организаций, находящихся в прямом подчинении Киевской митрополии УПЦ. На них распространяется действие предыдущего приказа — от 8 июля — о признании Киевской митрополии УПЦ аффилированной с центром на территории государства-агрессора, то есть с Московской патриархией. В свою очередь, приказ, подписанный главой ГЭСС Виктором Еленским, основан на выводах специальной религиоведческой экспертизы, которые также анализировала «Новая-Европа». Ключевой довод этой экспертизы — п. 1.1 действующего Устава УПЦ, где говорится, что ее канонической основой является грамота Московского патриарха Алексия II от 27 октября 1990 года, которая ставит УПЦ в подчинение соборам и патриархам РПЦ, а также провозглашает, что УПЦ контактирует с остальным мировым православием не напрямую, а только через РПЦ. В перечень ГЭСС вошли структуры Киевской митрополии, подлежащие снятию с госрегистрации в случае сохранения аффилированности с РПЦ. Помимо самой митрополии, это все епархиальные управления УПЦ, все высшие (синодальные) учреждения, многие монастыри и одно учебное заведение. Об остальных религиозных организациях УПЦ (а их около 9000) речь не идет, то есть их деятельность ограничивать не планируется.

Как церковь растратила капитал

Бывший глава Отдела внешних церковных связей УПЦ (тогда еще Московского патриархата — УПЦ МП) и бывший ближайший сотрудник патриарха Кирилла, получивший при монашеском постриге то же имя, архимандрит Кирилл (Говорун), ныне профессор ряда католических университетов, считает, что его церковь в целом движется в правильном направлении: «Геть від Москви» («Прочь от Москвы» — ключевой лозунг кампании украинизации 1920-х гг.). Помимо изменений в Устав УПЦ, которые внес собор в Феофании 27 мая 2022 года, эта церковь фактически перестала участвовать в работе структур РПЦ, где числятся ее представители, начала самостоятельно варить миро, которое раньше получала из Москвы, вступать в прямые отношения с другими поместными церквами, открывать собственные приходы за границей.

Однако эта практика не вполне формализована: ГЭСС добивается от УПЦ принятия документов, которые закрепляют сложившуюся практику юридически. По словам о. Кирилла, это путь покойного митрополита Киевского и всея Украины Владимира (Сабодана, умер в 2014 г.), который имел в РПЦ репутацию «украинского националиста». В нынешних условиях действующему главе УПЦ митрополиту Онуфрию (Березовскому) уже не нужно изобретать велосипед, а достаточно «вернуться к видению своего предшественника».

Но митрополит Онуфрий, родившийся на румыноязычной Буковине и духовно-культурно сформировавшийся в подмосковной Троице-Сергиевой лавры, внутренне не приемлет «особый церковный путь» Украины. Он не раз высказывался против богослужений на украинском языке, благословлял расписывать храмы в русско-византийском стиле, уклонялся от контактов со сторонниками украинской автокефалии (то есть с Православной церковью Украины — ПЦУ) и греко-католиками. На заседании Верховной Рады в 2015 году он со своими спутниками демонстративно отказался вставать, когда объявили минуту молчания в память героев Украины, погибших на Донбассе. В интервью и проповедях 2014–21 годов Онуфрий упорно называл войну на Донбассе «гражданским конфликтом», призывал прислушиваться к требованиям сепаратистов и постоянно летал в Москву на заседания синода и чествования патриарха Кирилла. Конечно, 24 февраля 2022 года привело к корректировке политической позиции Онуфрия, который назвал вторжение России «грехом Каина», убивающего своего брата Авеля, но духовно-культурный код, сформированный предшествующим жизненным опытом митрополита, никуда не делся.

В знак несговорчивости Онуфрия президент Зеленский подписал указ о приостановке украинского гражданства предстоятеля УПЦ — в связи с обнаружением у него действующих паспортов РФ. Отсутствие каких-либо гражданских протестов по этому поводу или в связи с переходом храмов от УПЦ к ПЦУ, подобных протестам против закона о лишении независимости высших антикоррупционных органов Украины, говорит о том, что Онуфрий и УПЦ в целом растеряли тот символический капитал, который когда-то имели.

Сами представители этой церкви на четвертом году полномасштабной войны в беседе с «Новой-Европой» оценили свою паству в 6 млн человек, что в любом случае составляет меньшинство населения. А еще лет 10 назад, как раз в начале предстоятельства Онуфрия, УПЦ МП безусловно лидировала среди конфессий Украины.

Особый статус, который имела УПЦ МП в первые десятилетия украинской независимости, на 100 % был инерцией ее имперского прошлого — единственной разрешенной властями православной церкви дореволюционного и советского периодов. Разрыв с этим прошлым, в который, благодаря войне, вовлечены практически все украинцы, даже те, кто искренне старался любить Россию, включает в себя и разрыв с УПЦ как символом духовного порабощения. Оба московских патриарха постсоветского времени, Алексий II и Кирилл, аргументировали свои политические амбиции тем, что только РПЦ не распалась на всём имперском пространстве после развала СССР . Под «всем пространством» подразумевается, в первую очередь, Украина, поскольку суммарное число приходов РПЦ во всех остальных постсоветских странах, кроме России, меньше, чем число приходов УПЦ. По данным опроса нынешнего года, уже почти половина украинцев поддерживает полный запрет деятельности УПЦ — хотя власти так вопрос не ставят, требуя лишь «разрыва аффилированности». Как ответ на крики московской пропаганды о том, что такое требование — это «гонение на веру», в Украине родился анекдот, перефразирующий 9-й член православного Символа Веры: «Верую… во едину святую, соборную и апостольскую московскую церковь». Намек на то, что самые фанатичные приверженцы «аффилированности», включая 80-летнего Онуфрия, именно в канонической связи с Москвой видят гарантию того, что их церковь — «единственная благодатная и спасительная». Если допустить, что благодать может быть и у ПЦУ, которая была учреждена Вселенским (Константинопольским) патриархатом, то придется идти туда с покаянием, а это кажется чрезмерно унизительным убеленным сединами иерархам, сделавшим свою карьеру на «обличении автокефалистского раскола».

РПЦ вычищает остатки украинства

После начала полномасштабной «СВО» не менее 10 архиереев УПЦ бежали в РФ либо были обменяны на украинских военнопленных. Еще ряд архиереев УПЦ на оккупированных территориях «добровольно» перешли в прямое подчинение московскому синоду РПЦ без каких-либо отпускных грамот или решений синода УПЦ, что грубо противоречит Уставам обеих церквей. Это стало проекцией действий Кремля и ВС РФ, которые тоже не обращали внимание на международное право и собственную Конституцию, когда пересекали на танках государственную границу и направляли шквалы ракет на территорию суверенного государства — члена и даже учредителя ООН. Одним из таких архиереев-перебежчиков стал епископ Бахчисарайский Каллиник (Чернышев), на днях осужденный общецерковным судом и синодом РПЦ.

Коренной крымчанин и выпускник Харьковского университета внутренних дел, Каллиник был рукоположен в Нежине под Черниговом на свою крымскую кафедру в 2019 году. Спустя пять лет после аннексии Крыма епархии и приходы полуострова продолжали входить в Украинскую церковь Московского патриархата, и Кремль с этим смирялся. Лишь после собора УПЦ в Феофании в мае 2022 года патриарх Кирилл волюнтаристски присоединил епархии Крыма к Москве, что на каноническом языке означало непризнание им каноничности и законности Украинской церкви, решившей прекратить поминовение его имени. Соответственно, Каллиника также вписали в РПЦ, и 1 декабря того же года он был внесен в санкционные списки Украины как «пособник оккупантов».

Епископ действительно любил позировать с георгиевской лентой и посещать воинские части ВС РФ, где ему вручали грамоты за поддержку армии-«освободительницы». Формально Бахчисарайский епископ осужден РПЦ за растраты и неэффективное управление, но такие обвинения при желании можно предъявить большинству архиереев.

Осуждение Каллиника произошло по инициативе близкого к Путину митрополита Тихона (Шевкунова), назначенного в Симферополь в конце 2023 года и, по свидетельству клириков епархии, зачищающего церковный Крым — «колыбель русского мира» — от всего украинского. Так, приезд Тихона в Крым начался с отстранения «тайного патриота Украины», уроженца Волыни митрополита Лазаря (Швеца), более 30 лет управлявшего Симферопольской епархией и насаждавшего там, по мнению Москвы, «волынскую мафию». Такая же участь в прошлом году постигла уроженца Львова митрополита Илариона (Шукало), почти 30 лет управлявшего Донецкой епархией и «затягивавшего вопрос» ее «добровольного перехода» из УПЦ в РПЦ. Московский синод просто взял и назначил в Донецк вместо Илариона бывшего Владивостокского митрополита Владимира (Самохина), хотя с точки зрения УПЦ Иларион остается законным Донецким митрополитом. Около 30 епископов УПЦ написали тогда протест патриарху Кириллу, который, понятно, остался без рассмотрения.

Все эти действия московских церковного суда и синода показывают: УПЦ для Москвы — отрезанный ломоть, и никаких компромиссов с нею не будет. С точки зрения патриарха Кирилла, УПЦ должна разделить долю «неонацистской» Украины, которую, если верить Путину и его пропаганде, РФ всё еще рассчитывает захватить силовым путем и подчинить себе. То, что у патриарха на уме, часто оказывается на языке у эксцентричного председателя Ассоциации православных экспертов РПЦ Кирилла Фролова: «После нашей безальтернативной победы в СВО не будет УПЦ, а будут Новороссийская, Малороссийская, Слобожанская, Карпаторусская митрополии Русской Православной Церкви».

УПЦ будет затягивать время

Профессор Национального университета «Острожская академия» и эксперт ГЭСС Андрей Смирнов прогнозирует, что УПЦ не выполнит требований украинского государства в установленный срок. То есть не направит в Москву официальный документ о выходе из состава РПЦ, не изменит п. 1.1 своего Устава, не осудит учение патриарха Кирилла о «священной войне» против Украины и не запретит в служении своих клириков, которые поддержали вторжение РФ в Украину. По мнению профессора-религиоведа, за оставшиеся до 18 августа дни руководство УПЦ не созовет Поместный собор, а будет затягивать время в надежде на скорое завершение войны. Только в зависимости от результатов военных действий руководство УПЦ выберет свой статус. Андрей Смирнов считает митрополита Онуфрия человеком упрямым, у которого «срабатывает защитная реакция», когда власти чего-то требуют императивно. Наиболее вероятным сценарием развития событий эксперт считает судебное обжалование руководством УПЦ приказов и предписаний ГЭСС с перспективой переноса дела в международные суды, где защитой этой церкви уже активно занимается канадско-американский адвокат Роберт Амстердам, щедро финансируемый миллиардером и протодиаконом УПЦ Вадимом Новинским. Как отмечает Андрей Смирнов, на соборе в Феофании УПЦ выбрала путь движения к сторону автокефалии — полной церковной независимости, но сама же не пошла по этому пути дальше. Если сторонников такой позиции нельзя называть «ждунами», то, пожалуй, их можно назвать терпеливыми оппортунистами.

Другой профессор-религиовед, Ирина Богачевская из Национального транспортного университета в Киеве, разделяет скептицизм своего коллеги и предлагает заранее продумать следующие шаги властей. На позицию УПЦ, по ее мнению, решительно влияет ситуация на фронте: «Сейчас наступило такое безвременье — затяжная, очень изнурительная ситуация. И эта ситуация делает возможным для них надежду, что они пересидят и смогут выкрутиться». Как известно, «защита канонического православия» в лице УПЦ МП была основным из лозунгов, под которыми Путин начинал «СВО», поэтому церковная тема станет одной из центральных и на возможных мирных переговорах. В связи с этим руководство УПЦ может надеяться, что его право оставаться в Московском патриархата украинские переговорщики охотно поменяют на какую-то уступку в требованиях РФ.

Если же взглянуть на ситуацию глазами рядового клирика и прихожанина УПЦ, то она выглядит совсем не так, как в уютном кабинете Роберта Амстердама или в феофаниевской резиденции митрополита Онуфрия. Война, которую РПЦ провозгласила «священной», — уничтожила сотни храмов УПЦ, тысячи ее верующих, превратила в кошмар и трагедию жизни миллионов. У руководства УПЦ был шанс выступить в качестве моральной силы, которая свидетельствует об этой боли, которая говорит языком Христа. Но даже в нынешних экстремальных условиях иерархия, сформированная еще в советской парадигме, осталась верна себе, избрав путь лавирования, интриг и хитрых политических расчетов. Собственно, это, а не предписания ГЭСС или законы Верховной Рады, привело УПЦ к ее закономерному финалу. Пусть и слегка затянувшемуся.