От 7 до 100% 

Официальная статистика фиксирует рост числа женщин, которые передумали прерывать беременность. По словам вице-премьера Татьяны Голиковой, в 2024-м каждая четвертая женщина из изначально планировавших сделать аборт в конечном счете решила выносить ребенка. Для сравнения: в 2021 году отказались от процедуры 21,4% пациенток, в 2023-м — уже около 22,4%.

Снижение числа прерываний беременности — тенденция не новая. Пик абортов пришелся на конец 80-х — начало 90-х. В 1992 году в России было зафиксировано 3,5 миллиона абортов, в 2023 году — 467 тысяч. Число отказов растет в том числе после так называемой профилактики: проведения доабортного консультирования и «недели тишины», которая была введена в России в 2012 году. Сейчас после обращения женщины к врачу за направлением на аборт должно пройти не менее семи дней, в течение которых прерывание беременности невозможно. Цель — дать женщине возможность еще раз обдумать свое решение.

По данным исследовательского проекта «Если быть точным», за 4 года в России от прерывания беременности могли отказаться почти 193 000 женщин после бесед, которые с ними проводили в медучреждении. При этом процент отказов от аборта варьируется в зависимости от региона — от 7% до 100%. Абсолютный максимум был зафиксирован в Чечне в 2023 году: согласно официальным данным, все женщины, обратившиеся за прерыванием беременности, в итоге отказались от процедуры. Высокий уровень отказов также в Кабардино-Балкарии — 97,7%. Для сравнения, в Тыве эта цифра — всего 7,4%. Также низкий показатель отказов в Еврейской автономной области — 7,2% и в Калужской — около 6%. Слишком сильный разброс по регионам — обычно признак возможных манипуляций или административного воздействия на отчетность, а цифра в 100% вызывает сомнения.

Данные о том, сколько женщин отказались от аборта, администрация медучреждения передает в региональный Минздрав. А тот отчитывается перед Минздравом РФ. Однако проверить каждый конкретный случай нельзя. «Если пациентка просто не приходит, это тоже фиксируется как отказ от аборта», — рассказала «Ветру» оперирующий акушер-гинеколог из Казани Римма Замалтдинова. То есть нельзя проверить, действительно ли женщина передумала или просто сделала аборт в другом учреждении. Может, даже в другом регионе.

Задача — минимум абортов

Государственная демографическия стратегия последних лет направлена на сокращение количества процедур по прерыванию беременности. В 2013 году запретили рекламу абортов, а в 2014 году была принята «Концепция государственной семейной политики до 2025 года». Документ признает аборты фактором, который напрямую влияет на демографию в стране, и обозначает задачу сократить их число.

«При первом обращении к гинекологу врач назначает чек-лист анализов вне зависимости от того, планирует ли женщина рожать. Если она высказывает желание прервать беременность, это возможно [на сроке] до 12 недель. После приема ей дают «неделю тишины», после которой она может изменить свое решение», — объясняет медицинский психолог Республиканского клинического психотерапевтического центра Регина Халфина.

В женских консультациях есть обязательное доабортное консультирование, проводить которое должны психологи. На практике многое зависит от того, кто именно будет консультировать женщину. Так, Регина Халфина говорит, что психолог работает с каждой женщиной индивидуально, в зависимости от потребностей: «Это может быть и запрос о горевании в связи с тяжелым решением, и сомнения в выборе. Никакого давления. Психолог нейтрален. У многих пациентов есть свои психологи. Современные реалии таковы. Беременная может проработать это со своим специалистом. И прийти к гинекологу после «недели тишины» уже с другим решением. Чаще всего консультации в ЖК либо носят формальный характер, либо это кризисная ситуация».

Есть и другая позиция. По словам сотрудника красноярского Центра охраны материнства и детства Марины Гудошниковой, задача психолога — отговорить от аборта: «Именно в защиту жизни ведется работа. Конечно, это зависит от позиции специалиста, но в принципе у нас говорят о сохранении жизни, и наши психологи именно в этом направлении ведут диалог: отговорить от аборта, сохранить жизнь».

Задачи доабортного консультирования официально прописаны в Письме Министерства здравоохранения РФ от 17 июля 2017 г., в нем акцент тоже сделан на сохранении беременности: «Осуществление мероприятий по предупреждению абортов, проведение консультаций по вопросам социальной защиты женщин, обращающихся по поводу прерывания нежелательной беременности, формирование у женщины сознания необходимости вынашивания ребенка и дальнейшая поддержка в период беременности».

Более подробное описание того, как проводить консультации, содержится в единых методических рекомендациях. В них много советов, как мотивировать женщину сохранить беременность, какие доводы использовать — от медицинских и социальных до эмоциональных. Например, рекомендуются фразы вроде «у вас уже есть сердцебиение» или «представьте, как он будет на вас похож». Женщинам рассказывают о радости материнства и о том, что доступно огромное количество мер поддержки.

На местах к этим консультациям часто привлекаются некоммерческие организации, аффилированные с Русской православной церковью: центры поддержки материнства или «кризисные кабинеты». Формально они не религиозные, но продвигают идеологию, близкую к церковной.

Помимо идеологического воздействия, эти центры часто предлагают гуманитарную помощь, психологическую поддержку, содействие в трудоустройстве и поиске жилья.

Иногда врачи могут прямо давить на женщину. «В женских консультациях порой работают такие дамы, которые сразу говорят пациентке: “Вот ты пришла, ты хочешь убить человека, да?” — поделилась в беседе с «Ветром» гинеколог Ольга Бабуева из Ангарска. — Женщина приняла решение, а ее начинают в убийстве обвинять».

Нет таблеток для абортов

Еще одна вероятная причина сокращения числа абортов — проблемы с доступностью медикаментов. В конце 2023 года Минздрав включил мифепристон и мизопростол — основные препараты для медикаментозного прерывания беременности — в список «подлежащих предметно-количественному учету». Это значит, что аптеки и медучреждения обязаны вести их строгий учет, как с наркотиками или психотропными веществами. Выросла бюрократия: для закупок и хранения препаратов нужны дополнительные документы. В итоге из-за сложности и рисков многие аптеки и медучреждения просто перестали их заказывать. Сообщения о том, что пациенткам не могут предложить медикаментозный аборт, поступали из разных регионов: Урала, Сибири, Карелии, Курской области и других.

«Нескольким моим пациенткам вообще не предложили медикаментозное прерывание, потому что препаратов нет, — говорит эмбриолог и генетик, кандидат биологических наук Юлия Киселева. — Многие средства исчезли. Часто в аптеках отсутствуют даже препараты для экстренной контрацепции. Естественно, если медикаментозный аборт недоступен, люди с меньшей охотой идут на оперативное вмешательство, выскабливание, понимая, что больше рисков. Не знаю, что потом будет с этими женщинами, — правильно ли, что они не смогли получить эту помощь. Конечно, неплохо, что сокращается количество абортов, но главное, чтобы потом эти женщины были готовы выносить ребенка, забрать его домой».

В клинике, где работает Юлия Киселева, в списке услуг аборта по желанию нет. Здесь его могут сделать только по медицинским показаниям, при замершей беременности. Если женщина просто не хочет иметь ребенка, то ей откажут: «Мы не делаем, потому что будут какие-то дополнительные проверки. И многие другие клиники отказывают в этой процедуре. Чем менее это доступно, тем сложнее человеку получить эту помощь. Возможно, из-за этого и растет процент отказов. Одно дело найти такую услугу в Москве, другое – в регионах, в городах, где надо выискивать, где сделать».

Пациентки частных клиник передумывают реже

Часть специалисток, которые пообщались с «Ветром», объясняют: иногда женщина не отказывается от аборта, а просто идет после консультации в государственной больнице в частную клинику. Статистика косвенно подтверждает это. По данным «Если быть точным», большинство женщин, отказавшихся от аборта, — пациентки государственных медучреждений (94%). И только 6% — пациентки частных.

В коммерческих клиниках с женщинами также необходимо проводить беседы: рассказывать про осложнения, про помощь от государства, на которую можно рассчитывать в случае рождения ребенка. Но там настрой немного другой. «Если женщина пришла конкретно в частный центр, заплатила деньги, то, скорее всего, она всё равно прервет эту беременность, — считает гинеколог частного центра Ольга Бабуева.

Не то чтобы мы этого не делаем, не отговариваем, просто, как правило, в частный центр идут уже точно зная, что прервут беременность. Это же можно бесплатно сделать в женской консультации. Но она к нам приходит, хочет, чтобы не затягивали, поскорее сделали».

В центре, где работает Бабуева, штатного психолога нет, поэтому говорить с пациентками поручили самим гинекологам. «Нас обучили, выдали сертификаты, и мы вправе на базе нашего центра проводить доабортное консультирование, мы это сами делаем», — рассказывает врач.

При этом четкого регламента, в котором указано, как именно проводить такие беседы, нет, говорит Бабуева. «Наш центр направлен на репродукцию. У нас 4 гинеколога, и никто не хочет заниматься абортами, но раз услуга есть, мы обязаны качественно ее выполнить и подробно рассказать, какие могут быть последствия, — рассказывает Ольга. — То есть не так, что она пришла — “а давайте завтра таблетками вас накормим, и до свидания”. Но если честно, по женщине видно: сомневается она или чётко решила. В последнем случае — она даже слушать не будет. На любое слово она тебе десять в ответ: “Не вам вынашивать, не вам страдать, не вам рожать, не вам от мужа терпеть безденежье”. А если сидит и сомневается, то я понимаю, что если я расскажу, какие могут быть последствия этого прерывания, расскажу про саму процедуру, то, скорее всего, она откажется от аборта. Так чаще всего и происходит. Кто сомневается — по большей части они потом принимают решение вынашивать беременность».

Гинеколог говорит, что ни в частных, ни в государственных учреждениях, где она тоже работала, нет какого-то плана — сколько именно женщин нужно отговорить от аборта. Оперирующий акушер-гинеколог из Казани Римма Замалтдинова это подтверждает. «В процентах мы такие подсчеты не ведем, — говорит она. — Но наша задача — сделать так, чтобы как можно больше женщин передумали. И психологи, и гинекологи работают на демографические показатели — стараются убеждать женщин отказаться от аборта и сохранить беременность. Врачи ведут учет тех пациенток, которые отказались, потому что для государства и оценки демографической ситуации это важно: столько-то обратились за прерыванием, столько-то отказались — значит, столько беременностей удалось сохранить».

Специалист по защите беременных

Хотя в России действует федеральный закон, который гарантирует женщинам право на аборт, в некоторых регионах запретили проводить процедуры прерывания беременности в частных медицинских учреждениях. Такие решения уже приняли, например, Тамбовская, Курская, Белгородская, Тульская области, а также Удмуртия и Башкортостан. Местные власти объясняют это заботой о демографии.

С недавних пор стали появляться региональные инициативы, запрещающие склонять беременных к искусственному прерыванию беременности. Сейчас они приняты более чем в 20 регионах: Приморский край, Крым, Кировская и Брянские области, Мордовия, Республика Коми и другие. За нарушение предусмотрены штрафы.

В Кургане пошли дальше. В июне в учреждениях здравоохранения здесь появилась отдельная должность — «ответственный специалист по защите беременных женщин от склонения к искусственному прерыванию беременности». К нему могут обратиться пациентки и пожаловаться на врача, который принуждал их сделать аборт без медицинских показаний. На Едином портале медучреждений области пишут, что такой сотрудник поможет составить заявление и направить его в местный Департамент здравоохранения. Там же приведен список из 37 медорганизаций, куда можно прийти и сообщить о склонении к аборту. Здесь же — имена и фамилии тех, кто будет заниматься приемом жалобы, и их телефоны.

На нововведение бурно отреагировали в социальных сетях. Некоторые делятся историями, как их вынуждали прервать беременность, оказывая давление. Другие возмущаются, что и так работать некому, так теперь еще медики будут вынуждены заниматься жалобами. Многие иронизируют: «Теперь, когда в медучреждениях появится специальная должность, чтобы можно было пожаловаться на пропаганду абортов, рождаемость несомненно повысится», «Нужны специалисты по защите женщин от специалистов по защите женщин от абортов».

Также многие не понимают, какая квалификация у этих специалистов. Большая часть указанных врачей — акушеры-гинекологи, но есть специалисты совершенно других направлений. Например, представленный в списке Эдуард Вебер, ныне занимающий должность заместителя начальника Курганского областного госпиталя для ветеранов войн, по специальности кардиолог. Диана Овчинникова — психиатр-нарколог из Курганского областного наркологического диспансера. Как они будут оценивать качество гинекологических услуг, оказанных их коллегами, — непонятно.

Возникает и вопрос об объективности жалоб: можно ли считать фразу врача «вы планируете сохранять беременность?» призывом к аборту? Есть ли гарантии, что в каждом случае ответственность врача будет соразмерна его реальным действиям, а не основана на субъективной интерпретации?

«Я лично против. Это направлено против нас, врачей, — считает Яна Руднева, гинеколог из Воронежа. — В акушеры-гинекологи и так никто не идет. Скоро помощь будет некому оказывать.

Мы делаем все возможное для сохранения. 17-летних подталкивают мамы… мужья. Я не вижу ни одного врача в своей консультации, который бы сказал: “Тебе надо на аборт”».

Анастасия Виноградова